Всероссийская Конференция.

В журнале "Мир безопасности" опубликована статья(по моим сведениям Вотрина А.С.), мне она понравилась, в полной мере отражает проблемы и подводные камни нашей сегодняшнего существования.
Направленное движение с разных направлений на власть, думаю даст положительные результаты.
Но ситуация меняется к лучшему, прекратились "наезды" на профи, ловятся и сажаются продавцы инструмента.

Правовые и организационные проблемы использования технических средств для неразрушающего вскрытия запирающих устройств

Статья подготовлена Координационным советом ассоциации "РАПИД" и была опубликована в сентябрьском выпуске профессионального информационно-аналитического журнала "Мир безопасности".

Рассматривая вопросы, касающиеся качества и надёжности средств технической защиты, к которым, в первую очередь, относятся замки, двери и сейфы нельзя оставлять без внимания такие производственные и эксплуатационные аспекты, как испытания этих технических средств с целью их сертификации или декларирования и сервисного обслуживания в период их эксплуатации.
В настоящее время в области сертификации и проверки качества этих изделий существует определенное количество нормативных документов, хотя ряд из них уже не соответствует современным требованиям.
А в области сервисного обслуживания нормативной базы вообще не существует, несмотря на то, что в нашей стране уже сложился обширный рынок сервисных услуг по установке, вскрытию и ремонту замков, дверей и сейфов и восстановлению потерянных ключей.
По данным ГТК России в страну ежегодно ввозится от 80 до 100 тысяч единиц только сейфовой продукции. Из-за отсутствия официальной статистики в России, мы можем оперировать только опубликованной статистикой США: ежегодно теряются от 50 до 75 миллионов ключей; для каждого дома, автомобиля и офиса необходимо от 2 до 5 ключей; в городе средней величины установлено около 250 000 замков. Надо полагать, что в России эти цифры ещё выше.

Собственники дорогих сейфов, дверей и замков не позволяют производить их вскрытие разрушающими методами, которые как правило полностью приводят эти изделия в нерабочее состояние и требуют впоследствии значительных дорогостоящих работ по их восстановлению. В результате заказчик всегда старается найти специалиста, который решит возникшую проблему в более короткий промежуток времени и за значительно меньшие деньги. В России эти люди вынуждены работать полулегально, поскольку вопрос о создании и введение в действие соответствующей нормативной правовой базы до настоящего времени остаётся открытым.

Например, вскрытием замков и сейфов в нашей стране в настоящее время могут заниматься следующие организации и частные лица:

•   сотрудники или доверенные лица коммерческих банков, а также подразделений Центрального хранилища Банка России, имеющие в наличии сейфы и хранилища. По данным ЦБ России на январь 2011 года лицензии на банковскую деятельность имели 1084 банка;

•   cервисные службы российских производителей сейфов и замков. В настоящее время в России существуют 59 заводов по производству замков и около 10 по производству сейфов;

•   сервисные службы крупных поставщиков сейфовой и замочной продукции;

•   сервисные службы или отдельные специалисты фирм производителей и установщиков дверей;

•   часть многочисленных мастерских по изготовлению ключей.

•   организации и частные лица, предлагающие через Интернет оказание услуг по вскрытию замков, сейфов и автомобилей (около 60 предложений по вскрытию неразрушающими методами только по Москве и Московской области).

Таким образом, от 200 до 300 организаций или более тысячи специалистов по стране занимаются указанной деятельностью, специфика которой требует помимо личного умения еще и наличия специализированного оборудования.
Каналы поступления подобного специализированного оборудования также не отрегулированы, и многие специалисты буквально добывают его различными путями, некоторые из которых находятся за гранью закона.

В связи с тем, что эта деятельность в нашей стране не лицензируется, на нее не может быть введен прямой запрет, тем более что этот вид работ широко востребован и постоянно совершенствуется и развивается. С другой стороны, в замочной тематике не существует четкого разграничения, какая техника относится к специальным техническим средствам для негласного получения информации и является прерогативой субъектов оперативно-розыскной деятельности, а какая может использоваться сервисными службами. Поэтому сервисные организации выражают естественную озабоченность и тревогу по поводу того, что их сотрудники могут быть незаслуженно обвинены в незаконном использовании специализированного оборудования.
В подобной же ситуации находятся и аккредитованные при Федеральной службе по аккредитации России испытательные лаборатории, одной из главных задач которых является проведение сертификационных испытаний замков на стойкость к неразрушающим методам вскрытия, используемых криминальным миром.

Предлагаемая Вам статья является попыткой раскрыть суть и причины сложившейся непростой ситуации и наметить возможные пути для её скорейшего и эффективного разрешения.
Термин «специальные технические средства, предназначенные (разработанные, приспособленные, запрограммированные) для негласного получения информации» (далее - СТС НПИ) был впервые законодательно введен в России в 1995 году с принятием закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (№ 144-ФЗ от 12.08.1995). Ниже приведены основополагающие нормативные правовые документы, в которых также приводится и детализируется данное понятие.

1. Постановление Правительства Российской Федерации от 1.07.1996 г. № 770, утвердившее Перечень видов специальных технических средств (разработанных, приспособленных, запрограммированных) для негласного получения информации в процессе осуществления оперативно-розыскной деятельности. Исходя из специфики деятельности организаций, в сфере производства и сервисного обслуживания замков, к СТС НПИ относятся «специальные технические средства для негласного проникновения и обследования помещений, транспортных средств и других объектов».

2. Постановление правительства РФ № 214 от 10.03.2000г., утвердившее Положение о ввозе в Российскую Федерацию и вывозе из Российской Федерации специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, ввоз и вывоз которых подлежат лицензированию. В соответствии с пунктом 7 Постановления, с учетом рассматриваемой сферы деятельности - это «специальные технические средства для негласного проникновения и обследования помещений, транспортных средств и других объектов: средства для вскрытия запирающих устройств», а исходя из кода ТН ВЭД СНГ 8301 70 000 0 – это «ключи, поставляемые отдельно».

Рассматривая вышеприведенные определения СТС НПИ, можно прийти к выводу, что в настоящее время в России законодательно определены лишь специальные технические средства, предназначенные для негласного получения информации в процессе осуществления оперативно-розыскной деятельности. Очевидно, что они должны обладать повышенными скрытностью, быстротой действия, другими параметрами и характеристиками, что позволяет принять их на вооружение субъектов ОРД для решения стоящих перед ними задач.
Вместе с тем общеизвестно, что существует также специализированное оборудование, предназначенное для гласного, открытого использования в целях решения специфических технических задач, возникающих вне сферы оперативно-розыскной деятельности.
Например, испытательным лабораториям, аккредитованным при Федеральной службе по аккредитации (Росаккредитация), разрешено проведение испытаний на стойкость к неразрушающему вскрытию замков с использованием соответствующего специализированного оборудования. ГОСТ Р 51053-2012 (ЕН 1300:2004), устанавливающий требования и методы сертификационных испытаний на устойчивость к несанкционированному открыванию сейфовых замков, предписывает проводить испытания этих изделий на стойкости к открыванию манипуляционными методами, не вызывающими их повреждений, заметных для пользователя. При этом для проведения этих испытаний лаборатории должны иметь специализированные инструменты и оборудование для открывания замков.

Специалисты по обслуживанию замков согласно данному ГОСТу должны обладать специальными знаниями и навыками использования данных специализированных технических средств. Запретить проведение лабораториям этот вид испытаний (как, например, следует из положений ГОСТ 5089-2011 «Замки, защелки, механизмы цилиндровые. Технические условия», который устанавливает право проводить неразрушающие испытания дверных замков только лабораториям ФСБ России) значит понизить уровень защитных свойств вновь создаваемых замков.
При этом лаборатории ФСБ России проводят сертификационные испытания в закрытом режиме с использованием только им известных технических средств и специальных собственных методик.

В связи с этим возникает естественный вопрос о невозможности в этом случае проверки сходимости и повторяемости результатов сертификационных испытаний, осуществляемых разными лабораториями, как одного из важнейших условий подтверждения качества проверяемой продукции. Одновременно следует иметь в виду, что существующие сервисные организации, а также криминальные структуры давно освоили методы и специализированное оборудование, широко используемые за рубежом, и информация о которых доступна в Интернете любому желающему.

Однако, поскольку четких и однозначных критериев отнесения этих устройств к тому или иному виду нет, то ФСБ России, как правило, относит все устройства и приспособления, позволяющие вскрывать запирающие устройства неразрушающими методами, к СТС НПИ с введением жестких запретительных мер по их разработке и обороту вне сферы оперативно-розыскной деятельности.
Основная мотивация этой позиции – предотвращение неконтролируемого распространения СТС НПИ и секретных методик, используемых или разрабатываемых подразделениями ФСБ России. При этом в основе этих решений лежат заключения ведомственных экспертов, которые, как представляется, относят указанное специализированное оборудование к СТС НПИ лишь по одному признаку - возможности неразрушающего вскрытия замков, практически не принимая во внимание другие конструктивные и эксплуатационные требования, предъявляемые субъектами ОРД к СТС НПИ. К этим отличительным особенностям СТС НПИ, можно отнести возможность их максимально скрытного применения, отсутствие видимых следов воздействия на замки, удобство эксплуатации в оперативных условиях, улучшенные массогабаритные параметры, низкую шумность и др.

В подтверждение вышесказанного эта неопределенность в законодательной и нормативной правовой базе России в части наличия четких и однозначных признаков отнесения технических средств к СТС НПИ констатируется и компетентными государственными органами.
Ниже приводятся выдержки из ответов ведомств на запросы Судьи Конституционного Суда РФ Селезнева Н.В и выступлений их представителей на заседании КС РФ 16.02.2010 г. в ходе рассмотрения жалоб граждан С.В.Капорина, И.В.Коршуна, С.И.Миронова на нарушение их конституционных прав статьей 138 УК РФ (ст.138 «Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений»; ст.138.1 «Незаконный оборот специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации» - в ред. № 420-ФЗ от 07.12.2011):

1.   Позиция Генеральной прокуратуры РФ (№ отв.-22-75659 от 11.11.2010):

«…отсутствует нормативный правовой акт, который устанавливает перечень запрещенных в гражданском обороте специальных технических средств, предназначенных (разработанных, приспособленных, запрограммированных) для негласного получения информации вне сферы оперативно-розыскной деятельности…»;
«…Приказом ФСБ России от 25.12.2008 № 635 утвержден Административный регламент Федеральной службы безопасности Российской Федерации по лицензированию деятельности по разработке, производству, реализации и приобретению в целях продажи специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, индивидуальными предпринимателями и юридическими лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность. Однако этот нормативный правовой акт не содержит признаков (критериев, параметров), которые характеризуют такого рода технические устройства как недопустимые (ограниченно допустимые) в гражданском обороте…»;
«…хотя действующим законодательством установлен перечень специальных технических средств , предназначенных для негласного получения информации (примечание: Постановление Правительства Российской Федерации от 1 июля 1996 года № 770), однако его нельзя рассматривать как достаточный для регулирования правовых отношений, связанных с их оборотом. Кроме того, отсутствуют критерии специальных технических средств, на основе которых можно негласно получить информацию о частной жизни, а также их отнесения к предметам, изъятым из свободного гражданского оборота или ограниченным в таком обороте.Тем самым порядок оборота специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, законодательством не урегулирован в достаточной степени».

2.   Позиция Комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Государственной Думы (№ 3.3-23/4 от 19.01.2011):

«…Комитет считает необходимым отметить, что право на неприкосновенность частной жизни является объектом уголовно-правовой охраны статьи 137 УК РФ, которая не предусматривает ответственности за незаконный оборот специальных технических средств, предназначенных для ограничения этого права».
Данная статья устанавливает ответственность лишь за незаконное собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну.
Следует также отметить, что и право на неприкосновенность жилища, являющееся объектом статьи 139 УК РФ, устанавливает ответственность только за незаконное проникновение в жилище, совершенное против воли проживающего в нем лица.

3.   Позиция Следственного комитета (№ 211-15746-10 от 27.10.2010):

«…Из приведенного в указанном постановлении правительства Российской федерации Перечня ( постановление правительства РФ от 01.07.1996 № 770) следует, что одним из юридически значимых свойств специальных технических средств является его функциональная направленность именно на тайное получение информации…».
В связи с этим необходимо еще раз уточнить, что испытательные стенды и приспособления для неразрушающего вскрытия замков, запорно-пломбировочных устройств и тестирование систем защиты автомобилей, используются аккредитованными испытательными лабораториями и официально зарегистрированными замочными сервисными организациями, гласно и открыто в целях решения задач, далёких от оперативно-розыскной деятельности. При этом используются не СТС НПИ, например, принятые на вооружение субъектов ОРД и являющиеся их интеллектуальной собственностью, а специально разработанное специализированное оборудование, предназначенное для решения узкопрофессиональных испытательных и сервисных задач. При этом конструкционные основы этого оборудования заимствованы либо из открытых источников, либо разработаны специально для использования испытательными лабораториями или сервисными службами. В связи с этим следует особо отметить, что при использовании ряда общеизвестных устройств и методов неразрушающего вскрытия, таких, например, как вибрационные и ударные приспособления типа «electropick» и «pick-gun», наборы простейших манипуляционных устройств типа «lock-pick», способ «bumping» и т.п., на элементах замков неизбежно остаются специфические, а в ряде случаев явно видимые невооружённым глазом следы механического воздействия в виде царапин, вмятин, задиров и т.п. Наличие этих бесспорных следов вскрытия замка вряд ли позволяет отнести перечисленные способы вскрытия запирающих устройств к «тайным» или, другими словами, к «негласным».

4.   Позиция МВД России (№ 3/38360 от 01.12.2010):

«…В практике МВД России вопрос об отнесении объектов к категории СТС НПИ решается исключительно путем проведения квалифицированного экспертного исследования, в ходе которого эксперт (специалист) решает, является ли исследуемый объект техническим средством, предназначено ли данное техническое средство для негласного получения информации и является ли это предназначение специальным, то есть основным…».

Этой же практики придерживаются и в ФСБ России. В этой деятельности ведомство руководствуется Федеральным законом № 73-ФЗ от 31.05.2001 «О государственной судебно-экспертной деятельности» (в ред. № 196-ФЗ от 30.12.2001, № 10-ФЗ от 05.02.2007 г., № 214-ФЗ от 24.07.2007 г.) и разработанными в соответствии с его требованиями приказами ФСБ России № 60 от 2002 г. «Об утверждении Положения об экспертных подразделениях в органах федеральной службы безопасности» и № 277 от 23.06.2011 г. «Об организации производства судебных экспертиз в экспертных подразделениях органов федеральной службы безопасности». В соответствии с данными приказами экспертным подразделением, выполняющим в ФСБ России экспертизы вещественных доказательств, в том числе специальных технических средств, является ведущее экспертное подразделение – Институт криминалистики Центра специальной техники ФСБ России. Экспертизы проводятся экспертами, аттестованными в установленном порядке на право самостоятельного производства экспертизы в качестве государственных судебных экспертов. Право самостоятельного производства экспертиз и подписания заключения эксперта присваивается экспертно-квалификационными комиссиями, действующими на базе соответствующих экспертных подразделений Ведомства. При производстве судебной экспертизы эксперт независим, он не может находиться в какой-либо зависимости от органа или лица, назначивших судебную экспертизу, сторон и других лиц, заинтересованных в исходе дела. Эксперт дает заключение, основываясь на результатах проведенных исследований в соответствии со своими специальными знаниями.

В выступлении на указанном заседании КС РФ представителя ФСБ России М.Чарыева при рассмотрении вопроса о признаках отнесения технических средств к СТС НПИ имеют место ссылки исключительно на общеизвестные и упоминаемые в настоящей статье российские законодательные и нормативные правовые акты. Ни одной ссылки на какой-либо внутриведомственный документ, определяющий классификацию СТС НПИ или методик проведения их экспертизы, высказано не было. Исходя из этого, а также учитывая мнения по данному вопросу других государственных органов и их представителей, можно предположить, что таковых методик или классификатора в настоящее время не существует.

В этом случае результаты проводимых экспертиз, основанные лишь на фигурирующих в законодательстве весьма общих определениях СТС НПИ и личном опыте эксперта или экспертной комиссии, без подкрепления четкими и однозначными критериями отнесения изделий к той или иной категории, могут нести оттенок субъективизма.
Негативные последствия этой правовой неопределенности подтверждаются еще одной выдержкой из ранее упомянутого письма Генеральной прокуратуры в КС РФ: «…Исходя из этого физические лица, а также частные предприниматели, как наделенные, так и не наделенные полномочиями по разработке, производству, реализации и приобретению в целях продажи специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, не в состоянии знать, какими именно техническими приспособлениями (приборами) они вправе легально владеть, распоряжаться и использовать их без опасения нарушить вышеназванные нормы уголовного и административного законодательства.

Это приводит к тому, что органы предварительного следствия и суды вынуждены прибегать к использованию специальных знаний в области функционирования специальных технических средств…
Вместе с тем, хотя заключение эксперта не может являться ни единственным, ни имеющим преимущественное значение доказательством по уголовному делу, его выводы должны основываться на понятных не только для других специалистов в этой области знания критериях, но и быть доступными для понимания граждан, действия которых при наличии умышленной вины могут образовывать уголовно-наказуемые деяния…

Учитывая все вышеизложенное, полагаем, что отсутствие четких технических признаков (критериев) принадлежности того или иного технического устройства к специальной категории технических средств, предназначенных для негласного получения информации, нарушает принцип правовой определенности рассматриваемой уголовно-правовой нормы, на недопустимость отступления от которого неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации…».